Семь солнечных дней - Страница 44

– Мне рано вставать, – сказал Тим. – Пойду спать.

– Отличная идея, – сказала Салли.

Она пошла в туалет, чтобы не пришлось ехать наверх в одном лифте. А на следующий день их снова связывал лишь бизнес.

Виктория сказала, что Салли надо было быть более настойчивой. Провернуть тот же трюк во второй вечер в отеле, а не заказывать ужин в номер и есть в одиночестве в компании «Улицы Коронации». Но Салли мучила совесть. Она пообещала себе, что больше никогда не будет пить в командировках. И, вернувшись домой, сознательно попыталась быть приветливее с мужем. Обняла его при встрече, приготовила любимое блюдо (хотя Маркус готовил намного лучше нее).

– Что с тобой такое? – спросил Маркус, когда она позволила ему выбрать блокбастер в видеопрокате. – Совесть загрызла?

Она лишь отшутилась.

Но было уже слишком поздно. Даже не целуясь с Тимом Вебстером, Салли сделала шаг на пути к измене. Мысленно приготовилась к тому, чтобы переспать с другим. Как будто сняла фильтр с объектива, начала смотреть на людей другими глазами. Встречаясь с мужчинами, снова стала рассматривать их как потенциальных любовников. Наверное, она и выглядеть стала по-другому, потому что многие мужчины стали по-другому себя вести.

Взять хотя бы Жиля. Но к чему ломать голову, почему он так себя ведет? Ведь для него это всего лишь игра.

Салли зашла в ванную и принялась разглядывать свое отражение. За последние дни она немножко загорела. Ей повезло: кожа у нее оливкового оттенка, загорает легко, не обгорая до красноты. Салли непохожа на типичную «английскую розу». На этой неделе некоторые даже обращались к ней по-итальянски или по-французски.

Она зачесала волосы назад и попыталась улыбнуться женщине в зеркале. Ей всего тридцать. Она не старуха. Господи, да некоторые ее ровесницы до сих пор собирают канцелярские товары «Хелло, Китти»! И как-то раз она слышала, что женщины, которые к тридцати годам разводятся, скорее выйдут замуж, чем те, которые в тридцать еще ни разу не были окольцованы. В любом случае с какой стати это должно ее останавливать? Ей не нужен мужчина, который бы ее обеспечивал. Маркусу после развода похуже придется. Если только он не наймет женщину-адвоката, и та не обчистит Салли на разницу доходов.

Дверь в комнату распахнулась. Фантазии Салли о безболезненном разводе резко оборвались.

– Как твое занятие? – спросила она Маркуса. Она понимала, что пытаясь проявить интерес, успокаивает свою совесть.

– Море сегодня бурное. Ксавье говорит, что сегодня-завтра будет шторм.

– Правда?

– Угу. Если завтра все равно дерьмовая погода, неплохо бы поехать на автобусную экскурсию в Эфес. В полдесятого от отельной парковки отходит автобус.

– Что еще за Эфес? – спросила Салли.

– Развалины и все такое.

Она поморщилась.

– Можешь не ехать.

– Нет. Я поеду с тобой, если хочешь. То есть я хочу поехать.

– Хорошо, – сказал Маркус, проходя мимо нее в душ смыть соль. – Будет здорово.

28

Не одной Салли понадобился предлог, чтобы улизнуть из бассейна под шумок буйства в 11.30. Пусть вступление Кэрри Эн в шахматный клуб было чистой случайностью, она с удовольствием провела этот час наедине с Акселем – к ее собственному изумлению. Оказалось, что она играла в шахматы по правилам шашек, а когда Аксель объяснил настоящие правила, игра стала куда интереснее.

К тому же Кэрри Эн была сыта по горло сидением у бассейна, книгой про анальный секс в Южной Каролине, кретинскими вопросами Речел («должна ли тетка жениха сидеть за одним столом со своим бывшим мужем?») и нудными жалобами Яслин на ее увядающую красоту (по сравнению с шведскими близнецами). Кэрри Эн не собиралась целый час падать с виндсерфинга или выгибать спину, пытаясь пустить стрелу прямо в цель. Перспектива провести самую жаркую часть дня, тренируя мозги, внезапно показалась весьма заманчивой. И где-то в глубине души она мечтала о том, как в зимний вечер в Лондоне у пылающего камина разыграет партию в шахматы с еще пока незнакомым, но очень умным и мускулистым аполлоном.

– Вы снова здесь. – Аксель удивился. Кэрри Эн застала его врасплох: он листал книгу, задрав ноги на стол.

– Извините, – произнесла она. – Помешала вам читать.

Аксель пожал плечами.

– Ничего. Я слишком много раз читал эту книгу. И я должен преподавать шахматы.

Кэрри Эн взглянула на обложку.

– «Fleurs du Mal», – проговорила она с сильным акцентом. – «Цветы зла»? Правильно я говорю? Что это за книга?

– Стихи. Любовная лирика, – ответил Аксель. – Шарль Бодлер.

– Любите поэзию? – спросила Кэрри Эн.

– Раньше любил. – Аксель отчего-то помрачнел. – Я подыскивал цитату для письма домой, во Францию. Письма… другу. – Он запнулся, произнеся это слово.

Кэрри Эн взяла книгу. Аксель смутился и немедленно отнял ее: под обложкой был черновик восемнадцатого письма к Натали.

– Вы изучали литературу? – спросила Кэрри Эн.

– Нет. Учился в медицинском.

– Правда?

– Вы удивлены. Считаете, студенты-медики не могут любить поэзию?

– Да нет. Просто… Не ожидала увидеть аниматора, который раньше учился в медицинском. Который вообще посещал колледж. Я думала, аниматорам это необязательно. Почему не работаете врачом?

– Я еще не закончил, – ответил Аксель.

– Понятно. В академическом отпуске?

Аксель отрывисто кивнул. Академический отпуск. Вот смеху-то. Интересно, найдется ли во всей Франции хоть один университет, где согласятся принять его после того, как он ворвался в кабинет декана и принялся угрожать ему ножом для бумаги? Это произошло, когда тот приказал ему покинуть университет.