Семь солнечных дней - Страница 64

– У тебя наверняка есть парень, – обратился Яссер к Яслин.

– Так, ничего серьезного, – бросила она. Жиль притянул ее ближе.

Яслин не обратила внимания на гневный взгляд Речел.

38

На самом деле Яслин вовсе не соврала Жилю и Яссеру. Она не звонила Юэну, не отрывала его от мальчишника в Дублине, потому что не знала, захочет ли он брать трубку. Ведь во время их последнего расставания Юэн вышел из дома Яслин и зашагал к своему мотоциклу, даже не оглянувшись и не помахав на прощанье.

Яслин поссорилась с ним не нарочно. Когда Юэн приехал к ней в тот ранний субботний вечер, чтобы провести с ней последнюю ночь перед ее отъездом в Турцию и своим – с дружками Патрика в Дублин, она с нетерпением его ждала. Откупорила бутылку неплохого красного вина, чтобы оно надышалось, взяла видеокассету из проката на углу (романтическую комедию, которую ему вряд ли захочется смотреть, но ради нее он притворится, будто фильм интересный). Юэн, в свою очередь, должен был привезти пиццу. «Проклятье, – подумала Яслин, увидев огромную коробку с пиццей, которую он достал из багажника, – моей карьере крышка».

– Я попросил твою половину сделать без сыра, – сказал Юэн. Ради ее постоянной диеты он готов был пойти на поблажки.

Они посмотрели фильм. Все шло идеально, и Юэн даже громко смеялся над шутками, которые, как думала Яслин, понимают только девушки. Свернувшись на диване в его сильных теплых объятиях, Яслин чувствовала себя удивительно спокойно. Словно кошка, спящая на кашемировом свитере. Она даже прослезилась, когда героиня фильма наконец заполучила своего мужчину и потащила его к алтарю.

А потом он все испортил.

– Может, скоро и мы там будем, – проговорил он.

– Что? – Яслин резко выпрямилась, притворившись растерянной. Но на самом деле ей было отлично известно, на что он намекает.

– Будем идти к алтарю, Яс. Ты и я. Это скоро случится?

– Не знаю, разрешат ли нам, – беззаботно произнесла Яслин. – Разве транссексуалам не запрещено вступать в брак?

Это была одна из их шуточек. Яслин часто поддразнивала Юэна: раз он такой милый и чувствительный, то, наверное, раньше был женщиной и поменял пол. Но на этот раз он не стал подтрунивать над ней в ответ, не сказал, что это она транссексуал, потому что у женщин таких длинных ног не бывает.

– Мы могли бы пожениться, – сказал он, серьезно глядя на нее, что внезапно ее взбесило, хотя тогда, в Нью-Форесте, именно это серьезное выражение глаз ее и подкупило.

– Мой отец только что потратил мое приданое на постройку патио, – попыталась отшутиться Яслин.

– Ты можешь сосредоточиться, хотя бы на минуту? – попросил Юэн. – Всего лишь один раз. Ради меня.

Он взял ее руки в свои и так пристально заглянул в глаза, будто на самом деле увидел, какие мысли таятся в ее голове.

– Я не шучу, – в отчаянии проговорила Яслин. – Йоркширский камень, фонтанчики. Строительные работы. Патио – очень недешевое удовольствие.

Но ей не удалось запудрить ему мозги. На этот раз не удалось.

– Яслин, к чему приведут наши отношения? – со вздохом спросил он. – Что с нами будет через год? Через пять лет? Через десять? Я точно знаю, чего бы я хотел, Яс. Я вижу себя только рядом с тобой. Я хочу быть с тобой. Ты сама знаешь. Хочу жить в чудесном загородном доме, у нас будут собаки и лошади, а когда-нибудь, возможно, и двое детишек… – Он замолк и принялся искать ответ в ее глазах.

– И это то, чего ты хочешь? – пролепетала Яслин.

– Да, – ответил он и нежно коснулся большим пальцем ее дрожащей нижней губы.

Этого не должно было произойти. Все должно было быть совсем по-другому. Это Яслин девушка. И это ей следует умолять проявить больше ответственности. Это она должна делиться фантазиями о большом загородном доме, кошках, собаках и детях – кротким, стыдливым голосом, будто предлагая заняться анальным сексом.

– Ты тоже этого хочешь, правда? – не отступал Юэн.

– Я… я… – запнулась Яслин и отвернулась, чтобы Юэн не мог смотреть ей в глаза. – Я не знаю. Все это очень неожиданно. Я раньше никогда об этом не задумывалась. Не считала, что тебе все это надо… Тебе же всего тридцать…

Его глаза потемнели; серьезность сменилась разочарованием.

– Значит, тебе все это не нужно, – сказал он.

– Я не это имела в виду, – взмолилась Яслин. – Просто я… я не уверена. Не могу представить…

– Что? Нас вместе? Не можешь представить, что у нас семья?

Не успела она кивнуть, как он понял, что попал в точку.

– Ты это имела в виду, да?

– Я не знаю, – ответила она почти шепотом. – Чем тебе не нравятся те отношения, что у нас сейчас?

Он медленно поднялся с дивана и пошел на кухню. Когда Яслин услышала, как поворачивается кран, то подумала, что он решил заварить им чаю. Они будут пить чай и забудут об этом странном, неловком разговоре о любви и браке. Но Юэн не наливал воду в чайник. Изогнувшись на диване что есть мочи, Яслин увидела, как он залпом осушил стакан воды, будто пытался избавиться от горечи во рту, и схватил кожаную куртку, висевшую на спинке стула. Засунул под мышку мотоциклетный шлем и направился к двери.

– Юэн, ты куда?

Он не ответил. И не замедлил шаг.

– Юэн! Подожди!

Яслин выбежала из гостиной, но услышала лишь грохот входной двери и его крик:

– Пора тебе принять решение.

Она решила отпустить его. Тогда пассивность казалась единственно верным ответом. Если она промолчит, рана затянется скорее. Он же не предъявил ей ультиматум, правда? Она думала, что позже вечером он позвонит, и не волновалась, пока не наступила ночь. В тот вечер он не объявился. Наконец она сама набрала его номер, но наткнулась на автоответчик. Яслин не оставила сообщение. И до отъезда в Турцию больше с Юэном не разговаривала.